Возникновение села Борисово связано с именем царя Бориса Годунова. В конце XVI века Годунов устроил на речке Городёнке (Городне) протекавшую через дворцовую вотчину, развитый каскад прудов. Верхней пруд начинался у сельца Черная Грязь (впоследствии – Царицыно). На берегу последнего, восточного пруда и возникло поселение Борисово – хозяйственный приселок дворцового села Коломенского. Пруд сохранил древнее название «Борисовский» или «Цареборисовский». В составе дворцовых земель (удельного ведомства) Борисово находилось до 1917г.

Как село, имеющее церковь, по сведениям исследователей Холмогоровых, Борисово впервые упоминается в приходных окладных книгах патриаршего приказа за 1628г. Это означает, что раньше здесь не было церковного места. Первый деревянный храм был освящен в честь святителя Николая. В дозорных книгах патриаршего казенного приказа 1680 г. Так же значиться церковь Николая Чудотворца в селе Борисове. Затем было построена новая, белокаменная, церковь, освященная в честь Святой Живоначальной Троицы. Точная дата ее построения не известна. Холмогоровы обнаружили документ в 1710г., где храм фигурирует, уже как построенный. Это была одноглавая церковь с четырехскатной кровлей, поднятой так высоко, что заслужила название «шатровой». Церковь имела полукруглый алтарь, а декорация фасадов была крайне скупа.

С 1710 по 1722 гг. в церкви служили священник Никита Афанасьев и его сын дьячок Дмитрий.

О жизни села и храма в продолжение XVIII –начало XIX вв. сведений не сохранились.

Сохранился документ 1826 – 1829 гг. о ремонте обветшавшего храма. Священник Борисовской церкви Иван Андреев обратился к архиепископу Московскому и Коломенскому Филарету с прошением позволить произвести замену прогнивший крыши и заделать трещины в стене и своде алтаря. В прошение было так же указанно, что колокольня при храме деревянная. Состояние храма было таково что церковные власти запретили служение в храме. Причту для совершения служб был отведен Покровский придел в ближайшей Христорождественской церкви села Беседы.

В процессе ремонта храм был разобран до основания и выстроен вновь. Был поставлен новый иконостас и отреставрированы иконы. 11 мая 1829 г. Троицкая церковь была заново освящена.

Следующим документом из дошедшем до нас по времени является топографическая карта Московской губернии 1838 г. Где четко обозначено местоположение Троицкого погоста. Церковь стоит возле самого берега пруда, рядом расположено кладбище. Столь неудобное размещение кладбища рядом с водой, недопустимое по санитарным соображениям, заставляет предполагать, что положение это вынужденное и создалось оно в более позднее время, чем возник сам погост. Возможно церковное место на берегу реки Городни существовало еще до создания каскада прудов, либо Цареборисовский пруд не подходил изначально так близко к церкви, а уровень в прудах был поднят, в связи с строительством в Царицино. Однако неблагоприятное положение уже создалось в начале XIX века, и в последствии оно принесет не мало неприятностей.

На плане 1838 года есть планировка села. Две улицы под углом сходятся к площадке перед церковью. Главная улица, по-видимому, более старая тянулась вдоль реки переходя в другую дорогу и уходила в село Беседы, а затем в село Остров, где была вотчина Годунова. Вторая улица вела в деревню Шипиловка, которая входила в приход Троицкой церкви. В 1838 году село Борисово было весьма крупным населенным пунктом, насчитывающим порядка 70 дворов. В конце 1840 года, по справочнику К.Нистрема, в Борисове было 89 дворов, в где проживало 282 души мужского пола и 408 женского.

На плане 1838 года церковная земля имела вид прямоугольника, с одной стороны граница была вдоль реки, с другой примыкала к хозяйственной улицы, где располагался крупный хозяйственный комплекс. Дом священника располагалась на южной границе усадьбы.

1839 году село Борисово горело, пострадала так же и церковь, как следует из документа с тех пор «стены ее пестреют где белым камнем, где кирпичом».

В 1859-х годах в Троицкую церковь села Борисово был назначен новый священник, отец Николай Смирнов, «…С первого дня поступления моего на настоящее место – писал он в одном из своих прошений епархиальному начальству, — положение храма Божия возбуждало во мне сожаление и опасение. Построен он из белого камня и по недостатку свода он треснул в куполе во все стороны. Скудным видом крашен иконостас, от сырости потерял свой вид, каменный пол выкрошился, тесовая крыша на притворе сделалась совершенно негодную. Ограды и колокольни нет, а колокола висят на деревянных столбах. Такое жалкое положение храма Божия не давало мне покоя, посему в 1862 году убедил я прихожан… построить новый каменный теплый храм.»

Получив от митрополита Филарета разрешение, отец Николай в 1863 году отправился в Московскую губернскую Строительную и дорожную комиссию «для освидетельствования в правильности архитектуры» «избранный нами проект», каковой после доработки был утвержден лишь год спустя. В архивном фонде Строительной и дорожной комиссии не сохранились чертежи. В сопроводительную документацию не попало и имя архитектора, автора проекта.

Строительство нового храма началось не сразу: «Церковных денег – продолжает отец Николай – имелось только 1400 руб., с такой суммою нельзя было совершить строения. По сему исходатайствовано у Его Высокопреосвященства разрешение сбирать пожертвование на книгу и печатать в газетах приглашение к пожертвованиям, и к маю прошлого 1868 года составилось у нас в церкви до 4000 руб.»

В резолюции Московской духовной консистории от 27 февраля 1864 года за №1233 разрешено было «существующую каменную церковь по разбирании ее трапезы оставить в ней для отправления в ней богослужения и впредь до построения новой каменной церкви, а потом дозволить разобрать ее для употребления материала ее в состав новой колокольни». То есть участь древнего белокаменного храма была решена.

Выбранный священником и прихожанами тип храма был необычен, при всей простоте и даже примитивности своей архитектуры. Это был храм – трапезная, без архитектурно выраженного алтаря, но с колокольней. Мы не знаем намерений строителей, но можно предположить, что в дальнейшем они собирались построить с востока объем главного храма. Из прошения о.Николая Смирного от 1869 года ясно, что здание проектировалось без привязки к определенному месту. Лишь только в 1868 году, собрав нужную сумму денег, священник «пригласил прихожан к избранию места для нового храма». Вот тогда-то и сказалось неудобное положение погоста и близость воды. С начало сельский сход постановил «строить его у южной стены существующего храма, в 11 саженях от пруда». Заготовили материалы, разобрали на бут притвор старой церкви, «но как только пришли рабочие и принялись за работу, прихожане взволновались: указанное место по причине обмыва от воды сочли неудобным». Тогда о.Николай и «взявшийся наблюдать за строением оного» архитектор (фамилия не указана) предложили «подвинуться стройкою к дому причта». Это также показалось крестьянам опасным. На новое предложение – строить храм «на их земле» они не согласились, а «не отводя мне места под усадьбу, стали настаивать строить храм на моей усадьбе около самого моего дома, говоря, если я затеял строить церковь, то должен строить на своей усадьбе». Такое нерадение крестьян селя Борисово отчасти объяснялось тем, что из 520 приходских душ, 150 были раскольниками и участвовали в строительстве по принуждению.

Началась тяжба, закончившаяся тем, что 19 июня 1869 года «согласились все строить новый храм вблизи существующего, напротив священнического дома на пустопорожнем месте и для всех удобном месте».

Строительство шло медленно. Еще в 1862 году крестьяне общим приговором обязались собрать на построение храма по рублю серебром с каждой ревизской души, но к 1870 году «ни копейки не собрали». Не поставлялись также подводы для перевозки строительного материала.

Церковь была выстроена и освящена в 1873 году, отделка продолжалась до 1874 года. Тогда же на колокольню был поднят большой колокол.

О том какая была церковь – трапезная до перестроек, дают представления обмерные чертежи 1890 года. Необычно было завершение трапезной пятиглавием. этот элемент кажется вторичным принесенным в проект позднее, в процессе строительства, когда местоположение храма уже утвердилось, и стало ясно, что ни о какой пристройке с востока в данной ситуации не может быть и речи.

Близкая топографическая ситуация была и в другом дворцовом селе – Крылатском, где новый храм был построен архитектором Дрегаловым в начале 1860-х годах. Дрегалов проектировал трапезную, которая должна была примкнуть к старому деревянному храму, но в процессе строительства трапезную возвели отдельно и увенчали пятиглавием. Храмы сел Борисово и Крылатского, строившиеся почти что в одно и тоже время, очень близки композиционно и стилистически.

Скудость средств Борисовского прихода диктовала выбор крайне упрощенных архитектурных форм храма. Небольшой кубический объем – односветлый четверик, без аспиды, с низкой колоколенкой над притвором, был завершен круто поднятой четырехскатной кровлей и увенчан декоративным пятиглавием с луковичными главами на крутых барабанах и шестиконечными крестами. Фасады обработаны крупными филенками, украшенными поясом сухариков, в которые вписаны арочные окна, обрамленные скромными кирпичными рамочными наличниками. Карниз включал в себя широкий пояс поребрика.  Аркатурно-колончатные пояса барабанов оживляли строгий облик храма. Низкая колокольня с каркасным шатром над ярусом звона была столь же незатейлива по своей архитектуре.

Сохранился генеральным план села Борисова, не имеющий датировки, на котором нанесены обе церкви: старая и новая, т.е. он выполнен после 1873 года, но до слома старого храма. По сравнению с 1838 годом село значительно выросло. В нем насчитывалось 215 дворов (владельцы перечислялись поименно). Восточная улица была значительно продолжена за овраг, сильно новая юго-восточная слободка, появились домовладения за Городенкой. Церковная территория на генплане имеет четко очерченную границу, проведенную зеленой линией, что означает отсутствие каменной ограды, которая на планах обозначалась красной линией. Западной границей погоста по-прежнему оставалась береговая линия пруда. Северная граница близко подходила к реке. Изломанная восточная линия следовала вдоль сельской улицы, образуя острый северо-восточный угол и прямой юго-восточный. Обе церкви алтарями выходили прямо на сельскую улицу, вернее, на площадь, где сходились две улицы. Южная граница начиналась от первого домовладения южной улицы и упиралась в пруд. Новая церковь была поставленная южнее старой. Очень близко к новому храму, южнее его, стоял дом священника.

Старая церковь, по каким-то причинам, не была тотчас разобрана, хотя в новом храме было освещено сразу три престола: Троицкий в центре, в том месте, где обычно бывает проход из трапезной в главный храм, и два боковых: старый Никольский и вновь устроенный – во имя иконы Богоматери «Утоли моя печали».

Служба в старой церкви не совершалась, но, когда прихожане решили ее все-таки сломать, действовала уже Императорская комиссия пол сохранению древних памятников, и причт Борисовской церкви вынужден был обратиться в Московское археологическое общество для проведения экспертизы, является ли храм памятником древней архитектуры и нет ли препятствий к его разборке.

Для освидетельствования здания в 1885 году в Борисово был командирован архитектор Московского археологического общества А.П.Попов, давший следующее заключение: «… храм своими повреждениями производит такое впечатление, что время его существования предельно не продолжительно… По моему мнению исправление вполне возможно… Троицкая церковь найдена настолько достойным примечанием памятником древней архитектуры по своеобразности типа и технических приемов и особенностей, при всей простоте своей постройки, что общество никак не может дать своего согласия на разобрание оной церкви, а напротив просит со своей стороны Епархиальное начальство изыскать средства, как на неотлагательное исправление повреждений, причиненным главным образом небрежностью исполнении переделок, так равно и на вполне возможное поддержание этой церкви на будущее время».

Приход решительно отказался ремонтировать церковь т.к. «средств к исправлению ее повреждений нет и не предвидится. Посему просят Московское археологическое общество, не найдет ли оно у себя средств к исправлению, поддержанию и сохранению старой церкви». Дело затянулось.

В «Метрике Троицкой церкви села Борисова», 1887г., о.Николай Смирнов писал о старой церкви: « … т.к. служба в ней не совершается и необходимая утварь ее вся перенесена в новую, то и стоит она теперь ненужною. А в таком виде, как дом Божий, она возбуждает к себе сострадание и сожаление».

Московское археологическое общество препятствовало сносу белокаменного храма много лет. В 1897г. Епархиальный архитектор С.Крыгин, «осмотрев сию церковь донес, что … более 14-ти лет.. богослужений не совершается, крыша ветха, рамы без стекол, по всем стенам видны в разных направлениях трещины… и весь храм по видимой ветхости в далеком будущем должен разрушаться…» Прихожане настоятельно просили церковь разобрать, на что архитектор МАО В.Гамбурцев дал, наконец, разрешение, с условием: «произвести разборку с большей внимательностью и сохранить найденные древние части – голосники, камни с надписями и прочее». 17 ноября 1897г. Вопрос о разборе Борисовской церкви был решен утвердительно.

Новый храм к этому времени претерпел изменения. В 1891 г. была надстроена и укреплена пристройками колокольня. Сделано это было потому, как объяснял священник в прошении, «что домы прихожан на очень низком месте между гор и садов», и хотя на колокольне имеется большой колокол весом в 300 пудов, «низкая местность и пять глав церкви настолько останавливают звук, что прихожане часто нимало не слышат его благовеста…» Желая надстроить колокольню на 10 аршин, прихожане собирались также «в поддержку ей» возвести с двух сторон пристройки.

«Эти пристройки послужат к устройству в них ризницы и для помещения прихожан, так как уже сейчас видится нужда в расширении церкви». Сохранился проект старой перестройки колокольни и пристройки двух палаток. Облик старой колокольни не зафиксирован. На чертежах показано красивое чугунное крыльцо на витых столбах. Подпись архитектора неразборчива. Дата проекта – 1980 г.

На плане храма в палатках показаны крестовые своды, но в действительности были сделаны своды Монье. Лестница на ярус звона шла вдоль скругленной стены помещения нижнего яруса. Вместо окон нижнего яруса колокольни были сделаны проходы в палатки. Первоначально палатки были изолированы от помещения храма.

Кроме этого, как писал в своем прошении в 1891 г. священник, «еще настоит нужда, как прилично Святому месту с восточной стороны обнести церковь и могилы родителей невысокою оградой в 40 сажень длины на каменных столбах с решетками их обручного железа» (проект ограды не сохранился, или его вообще не было).

Работы по перестройки храма закончились в 1895 г., 19 ноября состоялось освящение церкви, о чем было извещение в газете «Московские церковные ведомости». Проект надстройки колокольни не был в натуре выполнен в точности. Вместо запланированного промежуточного полуяруса был возведен полноценный второй ярус. Об этом свидетельствует фотография 1938 г.

К этому же времени (1894-1895 гг.) относится «Дело о подтопе и отмытии церковной земли с. Борисова Московского уезда от подъема воды на плотине Цареборисовского пруда» — документ, который красочное живописует о всех неприятностях, доставляемых церкви от близости воды: «в самом селе Борисове… устроена на пруду плотина, которая держит воду столь высоко, что она систематически затопляет и подмывает… церковные земли. Вследствие сего… площадь… земли погостовой с каждой годом уменьшается… следствием того же размытия… является ежегодно возрастающее сокращение расстояния между береговой линией прудов и находящимися в селе Борисове двумя церквями, а также все увеличивающееся разрушение сельского кладбища, из могил коего прудовая вода постоянно вымывает кости покойников. В 1875 г. Удельное Ведомство укрепило церковный берег на расстоянии 60-ти сажен… 4-х аршинною деревянною стеною, а в 80-х гг. стены те смыло высокою водою, а с того времени церковные земли снова стали затопляться и отмываться водами». Как выяснилось, виновником неприятностей оказался англичанин Гамсон, на земле которого находилась плотина.

Белокаменную церковь снесли в 1898 г., а в 1900 г. на месте древнего престола была возведена часовня. Сохранились чертежи этого самого незатейливого сооружения, представляющего собой небольшой одноглавый четверик с тремя окнами и входом с запада. Подпись архитектора под чертежами проекта отсутствует.

В 1901 г. в селе, между двумя крестьянскими домами поставлен часовенный столп. Сохранились его чертежи без подписи, но с надписью: «Рисунок с натуры памятника часовни, купленного для постановки в селе Борисове Московской губернии и уезда». По какому поводу установлена часовня, не выяснено.

В том же 1901 г. по проекту архитектора П. Благовещенского, в церкви было устроено в подвале калориферное отопление, в связи с чем в полу были сделаны вытяжки. Чертежи проекта сохранились. Печь была сделана под северной пристройкой к колокольне, из пристроек в храм было пробито две арки. Любопытно, что в сопровождающей проект записке церковь названа «трапезной».

В том же году, тем же архитектором был спроектирован алтарь, которого церкви так не хватало, весьма, правда, небольшой. С востока в центре к объему храма был пристроен пятигранный выступ, вынута часть восточной стены, немного расширен проем из храма в помещение под колокольней. Алтарь большого размера церковь позволить себе не могла, иначе он подошел бы к самой ограде. Среди чертежей проекта генплан, на котором нанесена ограда, очерчивающая границу погоста. В северо-восточном углу ограды находилась часовня, рядом в северном прясле были ворота, а западнее, в ограде же церковный домик – кладовая. Главные ворота располагались в восточном прясле ограды, близ юго-восточного угла. За пределами ограды с юга стоял дом священника. Как и на генплане села, на данном генплане территория погоста имеет косоугольную конфигурацию.

18 августа 1902 г. новый алтарь был освящен викарным епископом Трифоном, о чем незамедлительно последовало сообщение в газете «Московские церковные ведомости». Среди выполненных работ отмечена замена деревянного пола плиточным, новая живопись на стенах, обновление церковной утвари. «Весь этот ремонт стоил не менее 13000р.»

«Все это возобновление совершилось благодаря заботам священника о.Василия Богоявленского, четыре года назад поступившего в наш приход, и церковного старосты Трофимова Немова. Последний, кроме того, что пожертвовал много из собственных средств на сие святое дело, старался расположить к тому же и своих знакомых». На освящении присутствовал ушедший на покой строитель церкви, отец Николай Смирнов. Трапеза по случаю освящения храма была приготовлена в здании земского училища. Поскольку треть борисовского прихода составляли старообрядцы, то для привлечения их к православию был назначен миссионер из местных жителей, «обратившийся из раскола» Алексей Зверев. Старообрядцы, однако, относились к проповедям доморощенного миссионера с прохладцей, о чем довольно иронично повествует старообрядческий журнал «Церковь».

В 1906 г. в Борисове сформировалась Троицкая старообрядческая община, официально зарегистрированная в 1912 году. В 1915 г. в селе был построен, вернее перестроен из избы, старообрядческий молитвенный дом. Сохранились проектные чертежи, подписанные архитектором Мартьяковым.  Троицкая старообрядческая община приглашала для совершения треб священников Рогожского кладбища.

Троицкая церковь села Борисова имела когда-то свою летопись, к сожалению, не опубликованною и погибшую. Ее составил священник Николай Смирнов, прослуживший в храме с 1859 по 1898 гг. (умер в 1913 г., похоронен под церковью). В некрологе, опубликованном в «Московских церковных ведомостях», сообщается о том, как собирал он «на храм» на московских базарах, как добивался удобного места для строительства новой церкви, как открыл в 1862 г. школу грамоты у себя на дому. В 1875 г. она превратилась в земскую школу, а затем – в училище. Старообрядчиский приход был бедным. Чтобы содержать семью, отец Николай развел сад, и так преуспел в садоводстве, что даже опубликовал брошюру «Краткое руководство садоводству».

Летом, в страду в селе Борисове часто совершались крестные ходы, для чего приносили чудотворные иконы Иерусалимской Богоматери из Измайловской богадельни, Николая Чудотворца из Николо-Угрешского монастыря и великомученицы Екатерины из Екатерининской пустыни.

Борисовские пруды славились рыбой. Рыбное хозяйство сохранялось вплоть до сноса села в 1980-х гг. Еще в середине XX века а селе Борисове было 470 домов.

Точное время закрытия церкви неизвестно. Сохранилась фотография 1938 г., отдельные детали которой говорят о том, что храм к этому времени был уже закрыт. Главы и кресты стояли еще на месте, но колоколов уже не было. В части ограды выломаны металлические решетки, а часть северного прясла была разобрана. С севера от храма, в непосредственной близости от него была выстроена изба. Вдали с юга видно старый дом священника, а с севера, за пределами ограды стоял деревянный дом нежилого вида, возможно, училище. Фотография фиксирует момент, когда пруд был спущен.

После закрытия храм приспособили под склад зерна борисовского совхоза.

В 1960 г. село Борисово вошло в состав Москвы. Исследователь М.Л. Богоявленский в это время констатировал следующее: «В настоящее время церковь стоит без крыши и колокольни, рам нет, на окнах сохранились железные решетки. Окна заложены досками и железными листами. На стенах растет трава. На двери замок. Соседние жители пользуются подвалом церкви, где похоронен ее храмосоздатель отец Николай Смирнов, как помойкой, выбрасывая туда разный мусор. Рядом с церковью брошен опрокинутый памятник из мрамора в виде гробницы с надписью.

В 1978 году совхоз был ликвидирован, а склад выведен из церкви. Начался снос села, от которого ни осталось не дома, но хорошо прослеживаются трассы главных улиц, сходящихся у церкви. Кладбище ликвидировано, не сохранилось ни единого надгробия.

В 1960 г. усадьба Царицыно, а с ней и весь каскад борисовских прудов был поставлен на государственную охрану. Вместе с Цареборисовским прудом поставлена на охрану и Борисовская церковь, которая по ошибки названа в перечне памятников архитектуры, изданным Управлением госконтроля по охране памятников истории и культуры г.Москвы «церковью Богородицы» (охранный № 396).

Ограда и часовня при церкви были снесены, дом священника использовался под жилье и исчез вместе с селом. На месте на месте часовни в хрущевские времена был построен сельский клуб с помпезным портиком, в котором теперь расположен спортзал и контора.

Эта организация владела и церковным зданием, в котором в 1980-х гг. размещался гараж мотоклуба. На церковной территории выстроена сторожка конторы, поставлена ограда. Территория захламлена, разрыта траншеями прокладывающихся коммуникаций. С конца 1980-х гг. здание церкви не использовалось. Со времени закрытия ни разу не проводился ремонт, кровля отсутствует, разобран свод северной пристройки к колокольне. Постоянно намокающие своды находятся в аварийном состоянии. Сильно пострадал пол. Живопись и иконостасы уничтожены».

В начале 1980 годов подвергся чистки каскад Борисовских прудов. Берег около церкви укреплен бетонной конструкцией. Троицкая церковь входит в состав охранной усадьбы Царицыно, разработанной в 1978 году НИПИ Генплан г.Москвы.

В 1991 г. церковь Троицы в Борисове передана Русской Православной Церкви.

Литература:

«Москва.Энциклопедия», м, 1980, стр. 149
В.И., Г.И. Холмогоровы. Исторические материалы о церквах и селах 16-18 столетий, в. 8 (Пехрянская десятяна), М, 1892, с.8-9.
Семен Звонарев. Сорок Сороков. Альбом – указатель всех московских церквей в 4-х томах, том 4-ый. Окраины Москвы, IMCA – PRESS, 1990, с. 144.
ЦГИА г. Москва, ф. 454, оп. 3, д. 7722. Метрика Троицкой церкви села Борисова, 1887 г., л., 44 об.
ЦГИА г. Москвы, ф. 203, оп. 746, д. 683. О ременте и освящении Троицкой церкви села Борисова Московской округи, 1826 -1829.
ЦГВИА, ф. 286, д 3641 Военно-топографическая карта Московской Губернии, М., 1838.
К. Нистрем. Указательселений и жителей уездов Московской Губернии, М., 1852, стр. 19.