Выбранная

В конце ХХ века все мы стали свидетелями великого чуда возрождения Русской Православной Церкви, пережившей тяжелейшие испытания и невиданные по масштабу гонения. Неисчислимые жертвы были принесены ее чадами ради Христа. Одним из первых в сентябре 1918 года принял мученический венец настоятель Михайло-Архангельского храма с.Семьяны Воротынского района Нижегородской области иерей Иоанн Флёров.

Священномученик Иоанн Семьянский родился в Нижнем Новгороде в семье диакона Клавдиана Яковлевича Флёрова 29 августа 1870 г.

18 июня 1892 года окончил духовную семинарию и через год начал преподавать Закон Божий в земском начальном училище в селе Юрино Васильсурского уезда.

Здесь же женился на местной крестьянке Серафиме Петровне Федосеевой (род. 22 июля 1874 г.), в следующем году (уже в Семьянах) у них родился сын Евгений.

11 января 1895 года указом Нижегородской духовной консистории Иоанн Флёров был определен настоятелем в село Семьяны Васильсурского уезда, и уже 14 января состоялось его рукоположение в сан диакона, а 22 числа – в сан священника.

7 мая 1897 года в Семьянах произошел страшный пожар, в результате которого сгорело 155 жилых домов, все общественные здания, дома священнослужителей и деревянный Михайло-Архангельский храм, построенный в 1801 году.

По инициативе отца Иоанна семьянцы купили в с. Высокий Оселок (ныне Спасский район) здание недействующей небольшой деревянной церкви и в этом же году поставили ее на месте сгоревшей.

А с весны 1898 г. отец Иоанн начал готовить население к постройке в селе каменной церкви. На первых порах пришлось туго. По селу стали гулять толки-пересуды: «А вдруг как священник деньги утаит да себе присвоит?».

Вот тогда и появилась у о. Иоанна мысль о создании комитета, который контролировал бы денежные средства, собираемые на строительство храма. В своём дневнике он пишет, что по этому поводу 1 марта 1898 г. был собран сход прихожан: «Явившись и поздоровавшись, я предложил им свою мысль для обсуждения. И объяснил, что существование комитета по устройству каменной и деревянной церквей не обязывает общество без времени начинать постройку, что члены комитета будут стараться изыскивать средства на постройку церкви помимо общества, что они не будут на жалованье у народа, и что постройку можно начинать через 5 лет после утверждения комитета. Одни считали, что выбирать комитет незачем. Это, прежде всего Зиновий Назаров и его сторонники. Часть прихожан, например, Егоров Иван и его последователи предлагали принести по «красненькой» и начинать строительство. Другие предлагали выбирать в комитет прихожан более состоятельных, и тогда ему ничего не стоит начать строительство. Были и крайние скептики, которые выкрикивали: «Одну не устроили, а о другой думать?!» Были прихожане, которые предлагали начинать строить каменную церковь и достраивать деревянную, тем более что там осталось только отштукатурить и устроить деревянный переплёт в ограде».

Яростные споры продолжались до осени. Постепенно дело всё же сдвинулось с мёртвой точки. 1 октября 1898 г. на сельском сходе комитет наконец-то избрали. Настоятель обратился к Преосвященному Владимиру (Никольскому), епископу Нижегородскому и Арзамасскому, с нижеследующим прошением: «Согласно приходского приговора крестьян села Семьяны и деревни Никольского Выселка Васильсурского уезда Нижегородской губернии от 1 октября 1898 года […], всепокорнейше прошу Вас, Ваше Преосвященство, утвердить строительный Комитет по устройству каменного храма в селе Семьяны…». В состав комитета вошли: земский начальник 2-го участка Васильсурского уезда Валерий Аркадьевич Демидов (председатель); исправник Алексей Валерианович Сомов; священник Иван Клавдианович Флёров; семьянские крестьяне Михаил Степанович Исаев, Матвей Васильевич Давыдов, Егор Давыдович Михайлов, Ф.Ф. Бадыгин, Николай Кузьмич Щипакин, Николай Ксенофонтович Маринин.

Таким образом, вопрос о постройке каменной церкви был в основном решён, хотя по-прежнему оставались ярые противники этого дела.

Когда встал вопрос о том, как строить храм, то по настоянию о. Иоанна решили возводить хозяйственным способом, без подрядчиков.

26 марта 1899 г. в дневнике о. Иоанн пишет, что противники хозяйственного способа, в частности Дмитрий Иванович Макаров, доказывали, что общественные работы, такие как доставка дров, воды, песка могут совпасть с горячим временем сельскохозяйственных работ, «а это крайне неудобно, что не все будут трудиться добросовестно, а другие совсем не придут на стройку». Священник убеждал сомневающихся: «Ничего не видавши, пугаться работ не следует, ещё ничего не делали, а уже тяжело стало. Чужие люди дают средства на постройку нашей церкви, а вы сами ничего не сделали, боитесь переработать».

Относительно времени работы определились следующим образом: дрова на обжиг кирпича запасать зимой, для подвоза песка и воды комитет наймёт людей. Не вмешайся тогда настоятель, строительство церкви могло существенно затормозиться и обойтись во много раз дороже.

Не обошлось без проблем при покупке и установке колоколов. 24 июня 1899 г. батюшка с доверенным лицом от общества отправился за колоколом, отлитым на средства прихожан и на пожертвования от васильских купцов Алексея и Ивана Дюжаковых. От Балахны до Василя сто пятидесяти пудовый колокол бесплатно перевезли на пароходе М. П. Зарубина. К Петрову дню колокол подняли на звонницу. Звонили весь день. Колокол понравился, хотя не обошлось и без завистников, которые нашёптывали, что колокол плох и что вверху у него есть трещина, а также что от купчихи Чарышниковой священник Флёров положил себе в карман по 25 копеек с пуда. Потребовалось вмешательство земского начальника: двоих таких говорунов он подверг аресту за клевету.

Строительство церкви велось по проекту архитектора А.К. Никитина. Изначально было решено, что церковь будет отапливаемой, на 1060 человек, т.е. по 20 человек на 1 квадратную сажень. На средства, собранные А.В. Овечкиным и священником ещё до учреждения комитета, решено было купить и поставить 2 деревянных тесовых сарая и 2 горна для кирпичного завода. Его пустили в 1900 г. Началась работа по заготовке кирпича, к 1902 г. заготовили 395800 штук.

За 150 рублей вырыли канаву и приготовили под закладку фундамента. Из оврагов было навезено 26,8 кубических саженей бутового камня.

12 декабря 1901 года проект церкви был представлен для согласования в Нижегородскую духовную консисторию, а 9 июня 1902 года Преосвященный Назарий, епископ Нижегородский и Арзамасский, совершил чин закладки нового каменного храма в селе Семьяны.

Торжество было великое, «народу было видимо-невидимо». Первый кирпич заложил архиерей, второй – В.А. Демидов, третий – отец Иоанн.

Далее торжества проходили в здании земского училища. «Архиерей был строго сосредоточен. Явилась депутация от крестьян с одобрением деятельности И.К. Флёрова. Все торжество проходило чопорно и холодно».

Храм был заложен трехпрестольным: в честь собора архистратига Божия Михаила и прочих Бесплотных Сил, святых бессребреников и чудотворцев Космы и Дамиана, святителя и чудотворца Николая, архиепископа Мир Ликийских.

Все средства для строительства церкви за малым исключением были местными. В приходе тогда числилось 309 ½ двора, где проживало 1238 мужчин и 1297 женщин. Вот они-то и собрали на возведение церкви без малого четверть миллиона рублей. Какую же надо было иметь энергию, силу духа и веру, чтобы завершить строительство в такой короткий срок! И это происходило в пору первой русской революции и столыпинских реформ.

В ночь с 4 на 5 февраля 1903 г. сгорела отработавшая только 5 лет деревянная церковь. И вновь не сдались семьянцы. Благодаря активной деятельности отца Иоанна уже к Пасхе жители села смогли обустроить временную деревянную церковь, приспособив для этих целей здание местного начального земского училища. В своем прошении, на имя владыки Назария, с просьбой выдать святой антиминс и разрешить местному отцу благочинному освятить обустроенный алтарь, отец Иоанн с прискорбием писал: «Сердце мое изболелось от думы, что великие праздники Благовещения Пресвятой Богородицы, Вербного Воскресения, страстные дни и Святую Пасху придется провести как какому-нибудь беспоповцу. Без Божественной литургии я не в состоянии прожить этих дней. Мое положение и так самое тягостное, самое печальное. Пожалейте нас, Ваше Преосвященство!». Благословение было получено, и к утешению всех прихожан на праздник Святой Пасхи все желающие смогли приобщиться Святых Христовых тайн.

Этот временный храм с одним престолом в честь Собора Архистратига Божия Михаила был покрыт старым железом, звонницу построили отдельно на столбах, оградой служила прежняя каменная. Уже через пару лет ризница строящегося храма была полна утвари и одеяний, всё это – на пожертвования из Москвы, от родственников и знакомых настоятеля.

Господь послал для столь богоугодного дела строителям церкви щедрого мецената – московского купца Василия Степановича Плешачкова. Много помогали в возведении церкви и его компаньоны по торговле писчебумажным товаром, а также васильсурская купеческая вдова Екатерина Васильевна Дюжакова и ее сыновья.

В 1912 году, рассказывая на страницах нижегородского церковно-общественного вестника о строительстве в его приходе церкви и о намерении освятить ее Преосвященнейшим епископом Иоакимом, отец Иоанн говорил: «Благодарение Господу Богу и добрым людям! Труды строителей принесли свой плод: храм выстроен и благоукрашен».

Торжественное освящение главного престола церкви состоялось 23 сентября (по ст. стилю) 1912 года. Накануне на праздник к отцу Иоанну в Семьяны съехались многие священнослужители и монашествующие, во главе с епископом.

Храм был переполнен народом. За литургией состоялось посвящение местного псаломщика В. А. Воскресенского в сан диакона.

После службы по благословению Преосвященного Иоакима благодарные прихожане поднесли отцу Иоанну золотой наперсный крест, но возложить который, не имея на то разрешения Св. Синода, владыка тогда еще не мог. Принимая эту награду, в ответном слове, указывая на свой иерейский крест, батюшка скажет им: «С этим крестом я ездил к преподобному Серафиму и к преподобному Сергию, Радонежскому чудотворцу, молился перед угодниками Божиими об успешном построении сего храма. Этот святой крест во время всего молебна лежал на самой главе преподобного Сергия под воздухом. […] Подносимый вами золотой крест, как более дорогой, обязывает меня и к большему терпению […], если Господь пошлет мне испытание. В прошедшее время строительства между мною и некоторыми прихожанами были неудовольствия, обиды, столкновения.

Настоящий радостный день в нашей приходской жизни обязывает нас забыть все и простить друг друга. Я прощаю всем и все, и меня Христа ради простите. Благодарю прихожан за дорогое подношение, благодарю и всех сторонних лиц, пожелавших посетить наше торжество и помолиться в новосозданном храме».

Спустя два месяца, 2 декабря 1912 года, по благословению правящего архиерея, отец Иоанн освятил третий (последний) престол в своем храме — во честь святителя и чудотворца Николая.

В своей проповеди после богослужения им были произнесены такие слова: «…До великого счастья дожили мы, дорогие прихожане! Великая радость для нашего прихода. Вы сами знаете, как близок нашему сердцу святитель Николай и как дорого его заступничество перед Господом за нас грешных. Но если счастливы все мы, то более всех я. Господь судил мне положить камень в основание сего святого храма; положить и последний камень в купол. Теперь по милости Божией и благословению нашего мудрого и доброго архипастыря мне привелось довершить и освящение нашего храма».

А затем батюшка рассказал прихожанам о том, как в детстве ему было явление иконы святителя Николая: «Мне было 5–7 лет, когда в какой-то большой праздник и рано утром пошел я к заутрене, и вот, когда вошел в сени, вдруг они страшно осветились; я обернулся назад и увидел на стене пресветлую икону святителя и чудотворца Николая – на мгновение, потом стало темно. Всегда помятуя о сем видении, я не понимал, к чему оно было. Теперь же я понял, что мне суждено было прославить святителя в сем новосозданном храме, поставить и самому освятить его престол против всех моих ожиданий».

Возведенный трудами и заботами отца Иоанна Михайло-Архангельский храм отличался от других сельских церквей Нижегородской епархии своей монументальностью, красотой и благолепием.

Высокая пятиглавая церковь с колокольней внутри была расписана Иваном Степановичем Никитиным. Иконы в иконостасе были на золотом чеканном фоне. Главный престол утвержден на мозаичном мраморном помосте в две ступени. На оставшиеся от строительства средства были отлиты три колокола. Большой в 23 пуда и малые в 2 пуда и в пуд 20 фунтов.

На правой стене коридора притвора сохранилась надпись: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Заложен сей святый храм во имя собора Архистратига Божия Михаила и прочих Бесплотных Сил в царствование благочестивейшего и самодержца сего государя императора Николая Александровича преосвященнейшим Назарием, епископом Нижегородским, в 1902 году июня 9-го дня. Освящен в царствование того же государя преосвященнейшим Иоакимом, епископом Нижегородским и Арзамасским, 1912 года сентября 23 дня. Аминь».

А на левой стороне коридора надпись свидетельствует: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Основан и выстроен сей святый храм усердием прихожан под руководством настоятеля священника отца Ивана Флерова при щедрой помощи рабов Божиих Василия, Алексия, Михаила, Екатерины и других добрых людей. Строитель священник Иван Флеров, подрядчик каменных работ Иван Семенович Сироткин, живописей Иван Степанович Никитин, резчик иконостаса Василий Василевич Митенкин. Аминь».

В 1913 году, весной, когда по всей России праздновалось трехсотлетие царствования дома Романовых, прихожане на сходе под председательством отца Иоанна приняли решение в память об этом знаменательном событии соорудить в своей церкви специальный дубовый резной киот с двуглавыми орлами. В дальнейшем поставить в него памятную икону, посвящённую юбилею царствующей династии, перед которой будет гореть неугасимая лампада, «дабы напоминать потомству о любви отцов к царствующему Дому».

При новой церкви действовали церковно-приходская школа для девочек и библиотека.

Отец Иоанн много сил и времени отдавал не только служению Богу и строительству храма, но и преподавательской, просветительской и миссионерской деятельности. На протяжении многих лет (с 1895 – по 1917 гг.) отец Иоанн являлся законоучителем в Семьянском начальном земском училище. Служил также заведующим и учителем грамоты в церковно-приходских школах как в самом селе, так и в соседней деревне Никольское. Начиная с 1915 года, он являлся наблюдателем церковных школ всего Васильсурского уезда. Обладая прекрасным голосом, кроме уроков по Закону Божьему отец Иоанн проводил также с крестьянскими детьми уроки пения.

Практически ежегодно о. Иоанн получал награды от священноначалия: 30 июня 1899 г. получил благодарность Нижегородского епархиального начальства за труды и усердие по сбору средств на постройку каменного храма, 17 июня 1900 г. награждён набедренником. В 1903 году батюшка был отмечен сразу двумя наградами: правящим архиереем Преосвященным Назарием «за отлично-усердное служение Церкви Божьей» — фиолетовой скуфьей, а от лица Святейшего Синода на Пасхальной седмице награжден камилавкой. 3 февраля 1914 года за постройку Архангельского храма отец Иоанн был награжден орденом святой Анны III степени.

Наряду с приходскими трудами и заботами в период с 1905 по 1918 год батюшка исполнял обязанности председателя приходского попечительства о семьях бедных прихожан, обязанности уездного наблюдателя за церковно-приходскими школами и члена благочиннического совета I округа Васильского уезда, в декабре 1905 г. стал депутатом Лысковского окружного духовного училищного совета, а также входил в состав епархиального комитета по реформе приходской жизни. За свое истовое пастырское служение ко дню Святой Пасхи в 1916 году отец Иоанн вновь был отмечен Святейшим Синодом очередной наградой – наперсным крестом.

Отмечался батюшка и светской властью: в 1896 и 1899 гг. получил благодарности Васильского уездного земского собрания за успешное преподавание Закона Божия в сельском училище.

Дневник сохранил и любимые изречения отца Иоанна Флёрова:

«Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом».

«Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мною».

«Все, чего ни будете просить в молитве, верьте, что получите, – и будет вам».

«Кто сеет скупо, тот скупо и пожнет; а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет».

«Не хвались завтрашним днем, потому что не знаешь, что родит тот день».

«Ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники – Царства Божия не наследуют».

«Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог, ибо храм Божий свят; а этот храм – вы».

«Всех почитайте, братство любите, Бога бойтесь, царя чтите».

«Попросим Господа дать нам чистое сердце и быть радостью для наших родителей».

«Поблагодарим Бога за его любовь и милость над нами: он сохранил нас до сего дня и слышит наши молитвы».

«И не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего».

«Тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и не многие находят их».

Репрессии против батюшки начались сразу же после Февральской революции 1917 года. Уже в марте в Губернский исполнительный комитет поступило заявление от 18 жителей с.Семьяны, в котором они просили прислать депутатов, чтобы разобраться с односельчанами во главе с отцом Иоанном, которые «горячо защищают старый строй». Обвиняли батюшку, что он отказался отслужить панихиду по павшим в борьбе за свободу, и в том, что на службах поминал бывшего царя.

Следом за этим заявлением отца Иоанна вызвали в Васильсурск и запретили возвращаться в Семьяны, будто бы «во избежание эксцессов с прихожанами». Сам же отец Иоанн заявил следствию, что: «…жалобы эти от кучки людей не составляют настроения всего общества, которое относится к нему благосклонно, и потому просит разрешения возвратиться в приход».

В защиту своего пастыря выступила другая часть односельчан, которая обратилась к уездному комиссару с прошением, «…в каковом объяснили, что они радуются совершившемуся перевороту, приветствуют новое правительство и просят отпустить к ним в с. Семьяны доброго духовного пастыря священника Флерова на праздник Святой Пасхи».

По милости Божией тогда батюшка был отпущен, но спустя год его вновь будут обвинять в контрреволюционной агитации.

Весной 1918 года в уездном комиссариате юстиции вновь по доносу односельчан было заведено дело в отношении контрреволюционных выступлений отца Иоанна, которое впоследствии было передано в следственную комиссию при Ревтрибунале. На запрос в сельсовет о вредной агитации против Советской власти священника Флёрова члены сельсовета донесли, что он в проповедях выступал против новой власти.

Для разбирательства и ареста отца Иоанна в Семьяны были посланы сотрудники уездного Совета. Но они не застали батюшку дома, а стали опрашивать людей. В ответ на эти события 3 марта в селе начались волнения.

По набату церковного колокола люди собрались возле школы на стихийный сельский сход, на котором постановили «…единогласно о том, что мы, общество в полном составе, подчиняемся всем властям и совету солдатских и рабочих депутатов. Все единогласно постановили батюшку не отпускать из с. Семьяны, а так как он ни в чем не виновен, то протестуем против возведенного на него обвинения в противлении советской власти и грудью отстоим его от всяких насилий со стороны кого бы то ни было…».

Крестьяне направили в Васильсурск делегатов для выяснения всех обстоятельств данного дела, надеясь, что их мнение будет услышано. Однако уже на следующий день, 4 марта, исполнительный комитет уездного совета вынес постановление: «…имея в виду, что священник Флеров ведет открыто контрреволюционную пропаганду и что сторонники его без сопротивления решили его не выдавать, депутацию сторонников священника Флерова, явившихся, подвергнуть личному задержанию при Васильсурской тюрьме, впредь до выдачи Совету священника Флерова…». В качестве заложников милиция арестовала 8 жителей села Семьяны, которые обратились к властям в защиту своего пастыря.

Узнав о произошедшем, ради освобождения крестьян отец Иоанн прибыл в Васильсурск для дачи показаний. На вопрос о том, подчиняется ли он советской власти, отвечал: «Я только исполнял предписания и постановления своего духовного начальства, объясняя в проповедях все распоряжения, напечатанные в церковных газетах… читал послание Патриарха Тихона и декреты об отделении церкви от государства».

В своем заявлении от 5 марта отец Иоанн открыто написал: «С церковного амвона по приказанию епархиального начальства я, как и все священники России, читал послание Патриарха Тихона об анафеме, объявляя декреты о Законе Божием, об отделении церкви от государства. Ничего преступного я в этом не признаю, и не я виноват, что имеющие уши слышать не слышат правды, а выводят всевозможные предумышленные заключения. …Я признаю советскую власть в государственной жизни как гражданин Российской рабоче-крестьянской республики и прошу освободить меня от всяких допросов, дознаний и вызовов…». Кроме этого, он считал, что дело это возникло по доносу нескольких человек, имеющих с ним на почве религиозных отношений личные счёты, и просил допросить других свидетелей, называя имена и фамилии 21 человека. Следственная комиссия взяла с отца Иоанна подписку о том, что он не должен покидать пределы уездного центра.

11 марта в Архангельском храме состоялось приходское собрание, на котором прихожане узнали, что их настоятелю вновь грозит опасность быть насильно удаленным из прихода и попасть под суд. Тогда прихожане составили приговор, в котором выразили любовь, уважение и доверие к отцу Иоанну, считая все обвинения в его адрес необоснованными, и что другой священник им не нужен. Данное заявление подписали более 450 человек.

Но, невзирая на мнение большинства жителей села Семьяны, 20 марта 1918 года следственная комиссия вынесла постановление: дело священника Иоанна Флерова передать для рассмотрения в Ревтрибунал, остальных же свидетелей не опрашивать. Публичное судебное заседание Васильсурского уездного ревтрибунала, на которое сам батюшка явиться не смог, состоялось 12 апреля. Он передал, что сильно болен, через силу ходит в храм, чувствуя невыносимую боль и слабость, что в текущую неделю говеет до 250 прихожан, оставить которых без исповеди и причастия он не может, и он по долгу службы, во исполнение воли прихожан, и не имея отпуска, не может приехать в Васильсурск. Пастырский долг для отца Иоанна был выше страха смертного перед новой властью. Суд вынесет решение об аресте священника и до времени вынесения приговора заключит его в тюрьму, вновь назначив дело к слушанию.

Здоровье отца Иоанна подкосило пришедшее 11 апреля 1918 года страшное известие о смерти в немецком плену ещё 1 апреля 1916 года его единственного сына Евгения, ушедшего в 1915 году в 19-летнем возрасте добровольцем на фронт.

На фотографии сына батюшка напишет: «Неожиданное известие страшно поразило нас. Царствие Небесное тебе, дорогой ненаглядный мученик, спишь ты в сырой земле на чужой стороне».

21 июня 1918 года следствие в отношении батюшки было прекращено, отца Иоанна освободили. Но ненадолго…

Летом 1918 года по декрету ВЦИК в сельской местности стали создаваться комитеты бедноты, которые были должны оказывать содействие продотрядам в изъятии излишков хлеба у крестьян. Комбедовцы и советские активисты доносили на своих зажиточных соседей, поскольку за это они получали часть конфискованного зерна.

Однако расчет на то, что создание комбедов создаст крепкую социальную базу новой власти в деревне, не оправдался. К лету 1918 года удельный вес бедноты на селе резко снизился. Да и сам процесс создания этих органов в Васильском уезде, где большинство населения состояло из зажиточных крестьян, был затруднен и затягивался. А бесцеремонные, грабительские действия власти вызвали острое недовольство у крестьян.

Именно эти действия власти привели к крестьянскому бунту, который вспыхнул 25 июля 1918 г. в селе Быковка. Семьянцы, как, впрочем, и жители других сел округи, собрались помочь своим собратьям и даже попытались создать вооруженный отряд, готовый поддержать восстание. Отец Иоанн, как истовый пастырь, не мог остаться в стороне и поддержал инициативу прихожан. Однако стало известно, что отряд чекистов проводит в Васильсурском уезде жестокую карательную экспедицию.

В начале сентября «…по представлению местной комиссии по борьбе и некоторых членов исполнительного комитета был арестован враг советской власти и контрреволюционер, поп села Семьяны Флеров». После допроса чрезвычайный комиссар по борьбе с контрреволюцией Курмышского и Васильсурского уездов Грасис освободил батюшку, заявив, что тот – «горячий сторонник советской власти».

Однако власти были нужны показательные казни, чтобы навести «революционный порядок» в Васильсурском уезде, принудить народ к подчинению новой власти, и отца Иоанна вновь арестовывают.

В васильской тюрьме батюшку подвергли мучениям, часто вызывали на допросы, требуя отречения от Христа и от священнического сана. Отец Иоанн не согласился, и тогда его вывели на кладбище. Рассказывали, что, когда его повели на расстрел, собралось много народа – слишком видной личностью он был и в городе Василе, и в уезде. Однако собравшихся быстро разогнали. Могилу заставили рыть самого священника. Когда батюшка вырыл могилу, то обратился к своим палачам: «Дайте помолиться, прочитать себе отходную». Снизошли. Среди карателей были семьянские активисты, вооружённые винтовками, уверовавшие в силу оружия и возгордившиеся нахлынувшей на них властью, они стояли рядом и ухмылялись. Еще бы, живой человек поёт по себе панихиду!..

«Ну вот, сейчас я готов. Ну, сейчас давай, стреляй. В крест только не стреляйте», – попросил о. Иоанн. Сначала раздался залп вверх, а после – по священнику. Он упал в могилу.

На следующий день, 7 сентября 1918 года, начальник отряда чекистов направил запрос начальнику милиции и местного ЧК: «Прошу сообщить немедленно, за что арестован товарищ Флеров, который был в Губчрезвычкоме и освобожден как не причастный в контрреволюционных выступлениях».

Только после совершения убийства священника чекисты сочли нужным ради оправдания собственных действий составить обвинение его в «контрреволюционных» действиях.

23 (10 – ст. ст.) сентября 1918 года благочинный 1-го округа Васильсурского уезда протоиерей Василий Успенский в своем рапорте на имя Преосвященнейшего Лаврентия (Князева), епископа Балахнинского, сообщал о том, что: «…6-го сего сентября последовала смерть поведанного мне священника села Семьяны отца Иоанна Флерова. Последний умер по приговору Советской власти. Поступок, за который осужден священник Флеров, мне неизвестен. После него осталась жена, детей нет.

Совершение богослужений в селе Семьяны поручено местным священникам села Воротынец, где их двое, а требоисправление – ближайшему священнику села Огнева Майдана». Когда отец благочинный писал эти строки, он и не мог предвидеть, что спустя только два месяца Преосвященнейший владыка Лаврентий также будет расстрелян.

Позднее в Докладе о деятельности Нижегородской ГубЧК, а также и Уездных чрезвычайных комиссий и комиссаров Нижегородской губернии за сентябрь месяц 1918 года говорится: «Василь-Сурской Уездной чрезвычайной комиссии в отчетном месяце удалось выследить, арестовать и расстрелять одного из главных деятелей в Быковском восстании – священника Флерова из села Семьяны».

Эти документы и воспоминания жителей села Семьяны являются неопровержимыми свидетельствами, подтверждающими гибель сельского пастыря иерея Иоанна Флёрова по приговору советской власти. Официального судебного приговора нет.

Так закончился земной путь иерея Иоанна Флёрова. Он остался верным долгу священника, твердо выступал против узурпаторов власти и гонителей христиан.

После гибели отца Иоанна у его матушки Серафимы Петровны представители местного комитета бедноты изъяли все ценное имущество, но оставили дом и небольшой фруктовый сад, посаженный когда-то ее мужем.

В течение 12 последующих лет она исполняла обязанности просфорницы при Михайло-Архангельском храме. 25 марта 1930 г. было подписано постановление об её аресте по обвинению в связях с группой кулаков-лишенцев. На допросе матушка заявила: «…Виновной себя в предъявленном мне обвинении не признаю, поясняю, что агитации я никакой против Советской власти и проводимых ею мероприятий не веду. Кулаки-лишенцы в моем доме не собираются для обсуждения антисоветской деятельности».

По приговору ОГПУ 55-летняя матушка Серафима была выслана на три года в Северный край. Дальнейшая же ее судьба остается невыясненной.

После мученической кончины своего настоятеля земля Семьянская, да и вся округа обрела предстателя пред Господом. А церковь, о которой отец Иоанн сказал, что она «долго будет стоять, и никто к ней не подступится», действительно стоит и будет стоять вечно как великолепный памятник замечательному храмоздателю, подвижнику, священномученику Иоанну Семьянскому, являя для всех воротынчан пример величия народного благочестия и служения истине и правде.

Долго не могли безбожники закрыть храм, а когда в 1936 году всё же закрыли, то не смогли разорить. А ведь хотели, потому что храм был укоряющим памятником народного строительства – были еще живы сами строители и крестьяне-жертвователи.

Прихожане так и не отдали ключей. Придет к Татьяне, хранительница ключей, верующая подруга и скажет:

- Татьяна, все равно нас заберут с тобой.

- Ну и пусть заберут, уйдем не за кого, а за Бога, – ответит Татьяна.

В одно из гонений хитрый председатель сельсовета призвал Татьяну к себе и сказал:

- Татьяна, ключ у тебя, давай, надо церковь открывать.

- Врете, церковь вы сейчас открывать не будете, не дам вам ключа. Хоть сажайте меня и всю мою груду, а не дам вам ключа, пока не объявите, что в церкви будет служба.

Не последнюю роль в недопущении разорения храма сыграла Прасковья Михайловна Давыдова (Кривова), которая долго хранила у себя церковные ключи. Пришлось ей многое перетерпеть от «сельсоветовских», однако ключи и она им не выложила.

Председатель отступился, и церковь неразоренной достояла до своего открытия в сороковых годах.

В годы Великой Отечественной войны после двух десятков безбожных лет жизненно необходимо было вернуться к традициям, которые помогали объединению народа на основе общей истории, общего вероисповедания. В тяжелейших испытаниях войны зрело возвращение народа к православной вере, искупление преступлений времен революции и гражданской войны, коллективизации и пятилеток безбожия. Православный патриотизм представлялся той силой, на которую можно было опереться в борьбе с врагом.

В Семьянах сложное дело по возобновлению приходской жизни в 1943 г. возглавила 32-летняя солдатка из Никольского Анна Алексеевна Егорова (в девичестве Мужанова). Проявив недюжинные способности, она добилась открытия храма и стала первой женщиной-старостой прихода. С тех пор по молитвам своего строителя он долгие годы был единственным на всю правобережную часть Воротынского района храмом, где совершались богослужения. Здесь воротынчане крестились, венчались или отпевали своих близких.

Память священномученика Иоанна Семьянского совершается ежегодно21 сентября по ст. ст. / 4 октября по н. ст.

 

Тропарь, глас 3:

Церкве Русския столпе непоколебимый, / благочестия правило, / жития евангельскаго образе, / священномучениче Иоанне, / Христа ради пострадавый даже до крове, / Егоже моли усердно, / яко Начальника и Совершителя спасения, / Русь Святую утвердити в Православии / до скончания века.

 

Кондак, глас 2:

Восхвалим, вернии, / изряднаго во священницех / и славнаго в мученицех Иоанна, / Православия поборника и благочестия ревнителя, / земли Русския красное прозябение, / иже страданием Небесе достиже / и тамо тепле молит Христа Бога / спастися душам нашим.

 

Молитва

О избранниче и угодниче Христов, священномучениче Иоанне, Церкве Русския столпе непоколебимый, земли нашея благое прозябение и красный плод, сродников твоих предстателю и наставниче! Ты во время гонения безбожнаго от сокровищницы души твоея спасительное исповедание Православныя веры изнесл еси, и людем верным пастырь добрый явился еси, душу твою за Христа и Его овцы полагая и лютыя волки далече отгоняя. Ныне убо призри на нас, недостойных чад твоих, умиленною душею и сокрушенным сердцем тя призывающих. Умоли Господа Бога, да простит согрешения наша и избавит от адовых уз и вечнаго мучения. Утверди нас в вере святой, научи нас всегда творити волю Божию и хранити заповеди церковныя. Буди пастырем нашим – правило веры, воином – вождь духовный, болящим – врач изрядный, печальным – утешитель, гонимым – заступник, юным – наставник, всем же благосердый отец и теплый молитвенник, яко да молитвами твоими соблюдется в Православии Святая Русь и непрестанно славится в ней имя Пресвятыя Троицы, Отца и Сына и Святаго Духа, во веки веков. Аминь.